Рассказы
М.Т. Мазуренко © 2012
Ручей Аронгаз
1974 г.
11 августа 1974 года мы встречали день рождения Павлика в большой комнате лесоохраны. В гостях у нас была Татьяна Николаевна Ульянова со своей ученицей. Было вино и подарки. Все как положено. Еще больной Вася лежал на кровати, а Татьяна Николаевна говорила – пройдут годы и мы будем вспоминать этот день. Павел вырастет. Кроме того, она говорила, что есть у нее верные наблюдения – люди неаккуратные, не обращающие внимания на мелочи, именно они и бывают научными сотрудниками, сосредоточенными на одной идее и не обращающие внимание на остальное. Эта верная мысль мне часто приходит в голову, и в первую очередь она относилась к Андрею.
Баржа стремительно несется вниз. По сторонам мелькают красочные берега. Через 3 часа на излучине появляются скалы с зубцами на вершине, похожие на замок. Место это называется Замковый. За скалами - ручей Аронгаз. На берегу поляна, удобная для лагеря. Состав отряда: я – старшая, Верочка – выпускница Горьковского университета, Вася – пятнадцатилетний рабочий нашей экспедиции и мой 12-ти летний сын Павел. Ставим палатку, готовим ужин. Любуемся бархатными горами за Колымой, освещенными вечерним закатом. У наших ног величественная река.
Колыма. Фото с сайта: Фото с сайта: http://utinka.ru/photo/Подплывают два рыбака. Они хорошо знают сотрудника нашего Института Алексея Петровича Васьковского, работали с ним. Сообщают – это место Алексея Петровича. Рыбаки предлагают показать молодежи свою заимку на противоположном берегу. На одной из проток у них стоят сети. Там они ловят щук. Молодежь загорается. Рыбак усаживат Васю, Веру и Павла в моторку, и они уплывают. Я же остаюсь со вторым рыбаком. Проходит час, второй. Темнеет, а моторка не возвращается. Я впадаю в отчаяние. Рыбак рассказывает, какие бывают случаи на реке, тем более что его попутчик не совсем трезв.
Наконец, вдалеке появляется лодка. Пересекает стремнину, приближается. К моему удивлению, ею управляет Вася. Оказалось, пьяный рыбак начал заводить лодку. Неловкое движение - и винт раскроил ему руку. Кость не задета, но рана большая и потеряно много крови. Пятнадцатилетний Вася оказался молодцом, завел лодку и сумел переехать Колыму. Все в лагере. Это главное. Рыбаки решают на моторке плыть вверх по Колыме в Сеймчан, в больницу. Разумно. Лодка уплывает. Собака раненого рыбака – небольшая овчарка - остается с нами. Как только рыбаки уплыли – собака, пометавшись у наших палаток, бросилась в воду и скрылась в сумерках.
С утора мы ушли в маршрут на скалы Замкового и далее на степные склоны. Поднимаясь все выше и выше к зубцам, сверху мы в центре реки увидели точку. Сначала мы решили, что реку переплывает сохатый. Но, присмотревшись, обнаружили: плывет собака, возвращается в наш лагерь.
Вечером она опять уплыла на противоположный берег в поисках своего хозяина и через некоторое время возвратилась, почти обессиленная.Прошло два дня. Баржа «Венера» с бравым капитаном Савенковым, очень гордившимся своей фамилией, возвращалась из Оройка. По договоренности она должна была взять нас обратно в Сеймчан. Лодка причалила. Мы грузим вещи. Собака снова плывет, возможно, опять на противоположный берег, но уже из последних сил. В стремнине она обязательно бы утонула. Мы ее силком подхватываем на баржу. Верочка весь обратный путь возится с собакой, ухаживает за ней, кормит. В Сеймчане мы сдаем ее хозяйке, жене рыбака. Рыбак лежит в больнице. А собаку привязали в сарае и почти не кормят. Плата за преданность.
Ручей Огненный
1974 г.
Вася очень подвижный, веселый парень. Лесники-пожарные летят тушить пожар в тайге. По пути могут забросить на сопку. На обратном пути заберут. Я выбираю горную тундру в таком месте, чтобы можно было набрать воды, и чтобы наша палатка была видна вертолетчикам издалека. Вертолет улетает. Мы быстро ставим палатку на небольшом плоском плато. Спускаемся с сопки за водой. Это далеко. Но так как за нами прилетят через сутки – мы не волнуемся.
Колымское нагорье. Итриканская гряда. Фото с сайта: http://utinka.ru/photo/Рядом с нашей палаткой в начале спуска я приметила болотистую мочажину с мхом и осокой. Тут особенно не наберешь воды. Вода грязная. Спешим в маршрут и по коньку хребта поднимаемся до позднего вечера, собираем растения. Вася с пристрастием каждый раз спрашивает: « Это новый вид? В честь кого он будет назван?» Я обнадеживаю Васю. Это придает азарт нашим сборам. Возвращаемся в темноте. Закладывать растения в гербарий уже поздно. Кедрового стланика полно. Собираем сухие ветки. Разжигаем костер недалеко от палатки. Ветер колышет яркое пламя.
Мы совсем одни над тайгой. Наверное, очень далеко виден наш костер. Но это совершенно безлюдное место. Вася то и дело бросает в костер ярко вспыхивающие дробинки. У Васи есть одностволка. Он часто стреляет, балуется. Мне это занятие и раньше очень не нравилось. Теперь – особенно. На лесоохране ему выдали мешок с продуктами – паек для работников лесоохраны на пожаре. На следующее утро за завтраком он ест только эти сухари. Романтика. Хоть Васе 16, но по сути он настоящий ребенок.
Утром после завтрака я забираюсь в палатку закладывать гербарий, так как ветер рвет ее полы, я укрепляю камнями края, укрепляю колья, сажусь закладывать. Вдруг слышу странный звук: «Пах!» Вася кинул в огонь порох. Он взорвался. Я выбегаю из палатки. Всё Васино лицо сильно обожжено. Бегу к мочажине. Набираю сфагнум, выжимаю. Заставляю Васю пропитать мочой. Прикладываю к ожогу. Нужно посмотреть сохранились ли глаза, пока нет отека! Мох чистый. Ветер разгоняет комаров. Они и не добираются до вершины. Жары нет. Опухший Вася лежит в палатке. Я сижу на плато, гляжу в небо. Высоко, плавно пролетают на север самолеты.
Только к вечеру третьего дня прилетел за нами большой вертолет МИ-6. На Васю, чтобы не пугать лесников, я натянула свою шапку с большими полями. Он температурил и ослаб, но свежая розовая корочка затянула ожоги на лице. Позже даже рубцов не оказалось. В Сеймчане мы Васю положили в больницу. На карте ручей под сопкой назывался «Огненный».
В конце августа мы улетали в Магадан. Работа на Средней Колыме завершилась. Под вечер над аэродромом пламенел уже холодный закат. Настроение как всегда было приподнятым. Бренчала гитара. У Андрея в руках был найденный в горах обгорелый посох со странной головкой птицы – игра природы. Мы пели «Словно статуэтка, девушка стояла». А Андрей подпрыгивал и своеобразно танцевал собирая вокруг себя зевак.
Хохмы
Начало восьмидесятых
Ритмы нашей жизни были устоявшимися. Начиная с первых чисел июня, когда в Магадане начиналась вегетация, и до сентября, мы ездили в экспедиции по Магаданской области. Осенью, пока была возможность выбираться на природу, ездили на юг - в Приморье, вплоть до конца октября. Затем два – три месяца уходило на обработку собранного материала. Писали статьи, монографии, отчеты, а затем, обычно в начале года уезжали в отпуск, в командировки на материк - в Москву и немного в Ленинград.
На «материке» при встрече с новыми людьми, да и со старыми знакомыми, с которыми давно не виделись, всегда звучал один и тот же дежурный вопрос: «Какой климат в Магадане?» Слово Колыма было знаковым. Чаще всего вспоминали расхожую фразу из кинофильма «Зигзаг удачи»: «Приезжайте к нам на Колыму!» и в ответ: «Уж лучше вы к нам!» И все мои восторженные рассказы об интересной, неповторимой природе севера, о зимах в Магадане, вызывали недоверие. И это недоверие вызывало у меня протест. И тогда… Например такого рода.
Куба. 1977 год. Мы в круизе, едем в комфортабельном автобусе с группой туристов из Подмосковья. Люди в подмосковной группе смотрят на нас как на второй или третий сорт, мы живем на краю света, а они в столице или рядом с ней. Про третий сорт тоже набило оскомину. Совсем наоборот. На Колыму, на край света, едут активные, молодые и веселые, не боятся трудностей, а в Подмосковье сидят пескари и «дышат». Андрей, мой муж, одну из подмосковных туристок, не решаюсь назвать ее дамой, назвал «кувшинным рылом», и как всегда прилепил прочно. Иначе не назовешь.
Прилетайте к нам в Магадан. Фото с сайта: http://turmedia.tury.ru/photo...Давно, давно, в Главном ботаническом саду он метко дал прозвище любимице начальника Михаила Васильевича Культиасова – В.... Пышненькая молодая женщина у старого сластолюбца пользовалась особым вниманием. Андрей назвал ее свинкой. И правда – свинка, толстенькая, хорошенькая да и только. И выражение свинячье и бантик хочется на ее головку с розовым личиком завязать!
Но я отвлеклась. Мы сидим в автобусе и катим на юг Кубы по идеальному шоссе. Мимо мелькает Карибское море, пальмы реаль. Я же начинаю громкий рассказ – беседу с моим соседом. Мы с ним договорились разыгрывать подмосковных. Рассказываю о льдах, туманах и южаках – страшной силы ветрах, о канатах, проложенных у домов вдоль улиц, за которые держимся, чтобы не унесло в море… Попутчики из Москвы прислушиваются, ахают. И еще: «Помнишь Петя, как забрел на нашу улицу бурый медведь?» Петя в ответ: «Да не один, а несколько, пришлось убегать…» И все в таком духе.
На нас, магаданцев смотрели как на людей особенных. Москва. Я стою у касс аэрофлота. Электронная машина остановилась. Остановилась вся жизнь касс. Приходится стоять долго. Беседуем. Опять та же тема, о том, что у нас, северян, раны не заживают! И еще излюбленная тема об отсутствии кислорода на Дальнем востоке. Андрей каждый раз заводится. «Ну ладно, в Арктике и Субарктике, но в зеленом Приморье – просто не может быть!»
И еще пугающие рассказы о хронической пневмонии. В Магадане, где на самом деле солнца меньше, холоднее. Но народ спортивнее. Все на лыжах.
Хотите басен – получайте.
Я в Москве, еду в такси. Таксист, узнав о том, что мы магаданцы, запевает обычную свою песню. «Вы хочите песен? Их есть у меня!» Таксист: «Что вы там едите? Как у вас со снабжением? Я :«Никаких проблем. Никаких. Нас поит молоком кофейная коровка». – Что это за коровка? – Сорт такой, кофейная. Она маленькая, домашняя. Живет в квартире. Очень полезная. Утром доим. Парное молоко она дает к утреннему кофе. Поэтому этот сорт назван кофейным. Таксист верит и не верит. «А чем вы ее кормите?» Мы ее кормим хлебом, который выбрасывают в подъездах. Выгодно. Но тут Андрей портит захватывающий таксиста рассказ: «Она прекрасно ест газеты, особенно постановления правительства, выкрашенные в зеленый цвет…»
Дефицит дают. Фото с сайта: http:subscribe.ruДругой вариант баек таков. Связан со стареющим, дряхлым Леонидом Брежневым. У него с речью не все благополучно. Все это видят, когда он выступает. Я сочиняю: «Ему в Японии заказали резиновую челюсть… Очень удобно, мягкая…» Верят… Верят потому что за границей все качественное, в Союзе это дефицит, который ищут, достают с большим трудом.
В те же годы в Магадане профсоюзы – вроде бы общественная организация, связанная с просвещением. Есть большой дворец Профсоюзов и еще красивые здания. Там приятные сотрудницы мне говорят, что их надутая начальница – партийный функционер - продает финский костюм, он ей не подошел. Мерю – хорош. Тонкий трикотин, приятная желтизна. Все в те времена гонялись за немнущейся синтетикой… Приятельницы рассказывают, что эта их начальница добывала костюм с величайшим трудом, по знакомству, в Москве. Нужные люди посадили ее в такси, предварительно завязав глаза, кружили для конспирации по городу. Привезли в квартиру, наполненную вещами, что-то вроде магазина. Там она и отоварилась по макушку. Досталось и мне…
Кто теперь, в 2007 году, сможет себе представить, что такое дефицит…? Нет. Трудно. В тот период конца семидесятых я во Владивостоке шла быстрым шагом, почти бежала по главной улице, по Ленинской. Кто-то сказал, что в универмаге «дают» сапоги. А на мне разваленные… И вот я следую за толпой, взбираюсь на высокий этаж и в душном помещении хватаю сапоги своего номера. О примерке речи нет. Нужно быстро заплатить и уходить. А у меня больные ноги, сапоги с высокими каблуками ….Но красивые!
Магадан. Пересечение улиц Ленина и Карла Маркса. Фото с сайта: http://burhala-planeta.narod.ruМагадан. Конец месяца. Все знают – нужно выполнять план, а значит, будут выбрасывать дефицит. Погода чудесная, приятно морозит, я гуляю по главной улице. Под ногами скрипит снег. По чистой случайности я оказываюсь рядом с главным универмагом города под названием «Восход». Горят огни, в магазине толпится народ. Там ажиотаж. «Выбросили» японские сервизы. Выполняют план в конце месяца. Каждому хочется получить. Но не всем достанется. Кроме того, через несколько минут, в 9 вечера магазин закроется… У меня есть деньги. Стоит попробовать. Совсем перед закрытием, последний (!!!) сервиз у меня в руках.
Это тяжелая увесистая коробка. Как ее тащить? Не разобьется ли посуда? Веревки, чтобы катить коробку, у меня нет. Но я сильная и молодая. Дом наш недалеко. С остановками через каждые 50 метров я дотащила тяжелую коробку к нашему подъезду. Но поднять на 5 этаж мне уже не под силу. Тут неожиданно появляется сосед-школьник Юра с 4 этажа. Милый мальчик, он меня несколько раз очень выручал и все в нужные моменты. Он поднимает коробку к нам на пятый этаж. Я вся в поту, но счастливая! Теперь можно раскрыть, распечатать. Посуда упакована прекрасно, компактно! Капиталистическая Япония. Красивые тарелки с узором, который мне совсем не нравится…
В те же времена я в Москве. Мне звонит моя дочка. В магазине недалеко от ее института «дают» стиральные машины и вязальные машинки. Я хватаю деньги, еду. Нужно успеть до перерыва. И вот мы стоим в очереди. Продают медленно. Совсем перед перерывом платим. Хочется проверить. Включаем, и крышка, словно диск или летающая тарелка, отрывается от машинки и летит по магазину, выписывая дугу. Чуть не разбила витрину… Продавцы – веселые парни - приторочили, мы счастливые выкатили ее и на счастье схватили такси. Тоже дефицит. Прекрасная машина ЗВИ, что означает «Завод имени Ильича» работала прекрасно, радовала много лет.
Юкагирское плато (плоскогорье). Фото с сайта: http://utinka.ru/photo/Толик Будко, или «Шашка Вас не уважает»
1988 г.
В 1982 году на Юкагирском плато в совершенно безлюдном месте мы восемь дней ждали вертолет. Помогли пастухи. Вызывали санрейс. Так мы оказались в Рассохе. Эвены летом выпасали оленей, поэтому избы пустовали. Мы расположились в одной из них. То и дело прилетали-улетали новые люди: ветеринары, вертолетчики, агроном совхоза, геоботаники из Росгипрозема. Над поселком дважды в день пролетал вертолет брать золото. Выше по реке Рассохе артель мыла золото. Связь с Сеймчаном была самая тесная. Хотя самолет Ан-2 до Рассохи летит из Сеймчана два с половиной часа. То есть горючее в нем «под завязку».
С очередным рейсом прилетел в Рассоху Толик Будко – врач из Сеймчана. Он сразу же пригласил девочек нашего отряда на экскурсию осматривать эвенское кладбище. После долгого тревожного ожидания вертолета мы оказались в центре интересной летней жизни поселка. Подружились с Толиком. Знакомство продолжилось и в Сеймчане, где у Толика отец геолог на пенсии, имеет дом и теплицу, в которой выращивает разнообразные овощи. Сеймчан славится своими овощами. Особенно капустой. Здесь в широкой долине Колымы лето жаркое. Климат континентальный. Мы после Рассохи жили на лесоохране, долго ждали машину из Магадана. Толик оказывал нам всяческое внимание. После он несколько раз заезжал к нам в Магадан.
В 1964 году я переехала на Зеленый мыс. Осенью Толик прилетел отдыхать. Вместе с моим братом Сашей Твалчрелидзе, который тоже приехал на отдых из Тбилиси, они стали завсегдатаями дома отдыха «Магнолия» который по соседству с нашим домом. Маленький и щуплый Толик с рядами железных зубов, казалось, ничем не мог привлечь внимание пышных курортниц. Особенно на фоне статного и красивого Саши. Но нет, они его нежно любили. Толик - хороший врач, по натуре очень добрый, вызывал симпатии и у чутких аджарцев. Они его даже приглашали на свадьбу в горы. Толик нежно полюбил Сашу.
Вертолет над Юкагирском плато. Фото с сайта: http://utinka.ru/photo/Он связывал с ним обильное солнце, обильные плоды, теплое море, приятную праздность – все то, что отсутствовало в холодном Сеймчане. Осень пролетела быстро. Толик появился на Зеленом мысу снова в 1988 году, памятуя о застольях с Сашей. Считал его своим другом. На Севере взаимопомощь относится к понятию дружбы. Там люди, не сомневаясь, обращаются с просьбами часто и к почти незнакомым людям. Толик, видимо, к этому привык. В течение своего отпуска он очень ждал Сашу. Писал, просил его купить фотопленки и был несколько удивлен, когда Саша не откликнулся и не приехал. Отдых Толика заканчивался. У Толика язва желудка. Он лечился хурмой. Решил взять ее и с собой на север. У меня в саду он срывал тяжелые, недоспевшие плоды и укладывал в большие деревянные ящики, предназначенные для мандарин во время осеннего сбора. До последнего дня он ждал Сашу, надеялся на его помощь.
Я живу на горе. Крутая, извивающаяся серпантинами дорога ведет вниз на шоссе, откуда в город Батуми далее едут на автобусе. Как будет нести тяжелые ящики Толик? Их у него пять… А Саши все нет и не будет никогда. Толик может опоздать на самолет. Толику нужно помочь. У меня есть удобная тачка. Мы грузим на нее ящики, привязываем и впрягаемся. Катим тачку вниз к остановке. Других помощников наивный Толик не нашел. В то время я была уже бабушка, но довольно бодрая. Мы катим тачку вниз. Я досадую: « Где же это твой друг Шашка?», так ласково звал его Толик.
В ответ Толик мне заявляет: «Шашка вас не любит, вас не уважает». Ничего себе, думаю я. Вот тебе и благодарность… Но Толику нужно помочь. И я помогаю. Качу тяжелую тачку, слежу, чтобы не накренилась, и ящики не съехали, хурма не рассыпалась. Размышляю. Почему Толик так любит Сашку? За что? Ведь он скупой и неблагодарный. За что? Потом успокаиваюсь. Сашка для Толика символ всего прекрасного на юге, а главное - приятных воспоминаний. Позже мы часто шутили: «Шашка вас не уважает…» Да, и ранее и позже Шашка меня не уважал, да и Толика тоже.
Магадан: южаки
5 февраля 2009 г.
«Как вы там живете на краю света?» Эта дежурная фраза всегда меня сопровождала, когда я приезжала на «материк», то есть в Москву. На Зеленом мысу, где жила мама, вопросами не обременяли. Черноморский курорт принимал людей с разных концов света, и так водилось, что все внимание сосредотачивалось на прелестях юга, которые расписывались в красках, в тостах, с поднятыми бокалами. Трудности обыденной повседневной жизни забывались.
Магадан. Начинается пурга. Фото с сайта: http://samlib.ru/img/r/radwi_s/nz/index.shtmlНо ведь бывали и яркие моменты и в Магадане!!! Моя соседка Клара Павловна – магаданский старожил как-то мне с улыбкой рассказала о том, что во время южака – сильного ветра - унесло ее песцовую шапку. Сюжет запомнился, и я часто представляла, как с ее головы ветер срывает пушистую шапку, уносит в неизвестность.
Потом думала и о том, что красивая песцовая шапка «магаданка» не просто скроена. Пушистый капор тесно прилегает к голове, закрывает уши, а два не менее красивых хвоста с кисточками на конце опускаются до пояса. Как трудно достать такую шапку! Где достать? Ломала я голову, удивляясь. Весь Магадан: и старые, и молодые носили эти шапки такие уместные на детях, молодых и так комически выглядевшие на старухах. Впрочем, в Магадане стариков почти не было, так что рядящихся под молодых старушек раз-два и обчелся. А Ляна – эта модница-сумасшедшая, которая украшала себя всякими немыслимыми одеждами, «магаданку» не носила. Ее мы часто встречали на серых улицах. Она выглядела там экзотическим цветком на фоне белосерого безмолвия грязного снега, сугробов и стенок серых домов.
Но я собиралась написать о ветре, о южаке. В Магадане такие ветры редкость, но бывают. Налетают с юга. А погода в Магадане зимой вполне приличная, не ниже минус 25. Снег скрипит под ногами, не то что летом, когда наплывают густые туманы. Южаки только зимой.
Первый раз я столкнулась с южаком, когда пошла в прачечную с бельем в чемодане. Прачечная в центре города, в чулане. Там принимают, смотрят и вышивают номерок. Такая быстрая вышивка сохранилась у меня на скатертях. Далекая память о далеком времени. Сдала белье. Чемодан тонкий и пустой. Вышла. А тут ветер меня понес. Чемодан - своеобразный парус ускорял мой бег, и я мгновенно пронеслась мимо нашего института откуда выглянуло удивленное лицо Михаила Адольфовича Вайн-Риба, то есть Вани Рыбкина, как его звали в нашем институте. В его окне всегда зеленели сосуды с хлореллой. С улицы красиво.
Этой быстро, просто бешено растущей хлореллой его начальник Пастухов надеялся накормить всех куриц Магадана. Тогда бурно решалась продовольственная программа, и я шутила, иногда заходя в кабинет и зеленея под лучами зелени: «Ах ты милая хлорелла, ты еще не околела?»
Магадан. После пурги. Фото с сайта: Фото с сайта: http://turmedia.tury.ru/photo...Был в моей жизни начальный магаданский период, когда я все на свете рифмовала и порядком надоела окружающим. Еще придумала страшилку о том, что все яйца города Магадана и даже всей области теперь зеленеют, а если их есть – то у модниц особенно зеленеют глаза, а иногда и губы и так далее. Зеленеющие лица могли создать плохое настроение. Нужно было срочно разводить красные водоросли.
Но Пастухов до красных яиц не дорос. Пошел на повышение, то есть укатил на материк – мечта всех магаданцев. Хотя что плохого в Магадане? Даже южак вспоминается с удовольствием.
Более сильное воспоминание, не с пустым чемоданом. Под вечер после работы мы с сотрудницей заболтались. Я решила ее проводить домой, продолжить беседу. В Магадане все недалеко. Поднялись на сопку к телевышке. Там стоит ее типовой, как во всем Советском Союзе, пятиэтажный дом. Ветер быстро усиливался, но под сопкой среди домов ощущался еще не сильно. Мы с Галей, так звали сотрудницу, были весело настроены. Наверху сорвало мою шапку и мы долго бегали за ней, хохотали. Нашли у подъезда. Туда ее прибило.
До дома вниз всего два квартала. Поэтому я распрощалась с Галей, но перейти улицу уже было сложно. Ветер гудел, как в трубе, и люди, совершенно незнакомые, собирались в группы, деловито брали друг друга под мышки и таким образом переходили. Я присоединилась и оказалась на противоположной стороне. Но и там по улицам гудело, несло. Поэтому кампании, сбиваясь в кучки, шли дворами. Там не так сильно дует. Группы то собирались, то размыкались. Каждый знал куда идет, и по дороге отставал. Другие примыкали. Фантастика. Я такого никогда не видела. То соберутся, то растворятся.
Под конец, выйдя к театру, а это совсем близко от нашего дома, я осталась только с одним мужчиной, который прочно и даже цепко держал меня под руку и что-то говорил мне на ухо. В шуме ветра я сначала плохо разбирала то, что он мне говорил, но потом поняла. Мол, ему неловко звать меня к себе, не может, предлагает проводить меня ко мне домой. Назначал свидание… Я рванулась, и мой спутник исчез навсегда в снежной пыли.
Теперь предстояло перейти улицу у института. Зеленый огонек хлореллы на первом этаже по-прежнему ласково светился, не подозревая о южаке, который носит людей как пушинок по узким улицам, в которых гудит, как в трубе. Удалось перебежать самостоятельно. У нашего подъезда оторвало дверь, и снег залетал внутрь. Я побежала вверх к нам на пятый этаж, вошла в теплую квартиру. Это на улице дует. А дома зимний садик, кресло, раковина. Уют.
Наутро ветер стих, белел, искрился на солнце, и уже ничто не напоминало о моем вечернем странном приключении.
Возвратиться НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ сайта НАША БОТАНИЧКА
  |
